Человек человеку собака

Ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость

(М. Сервантес)

Говорят, что в каждом здоровом человеке можно обнаружить зачатки шизофрении. Очень даже может быть. По крайней мере, раздвоением личности страдает практически каждый. У всех – к чему красоваться, у всех – слова расходятся с делом, мысли с поступками, душевные и нравственные ценности далеко не всегда находят отражение в поведении и образе жизни.

Иллюстраций к этому утверждению можно найти сколь угодно много. Уже одна только светлая идея мира во всем мире, водруженная было на флаги всех цветов после Второй мировой войны, сегодня показывает, как далеки идеалы от действительности. Но не будем далеко ходить. К чему углубляться в философские кущи. Возьмем то, что ближе, виднее и ощутимее. Например, наше представление о должном поведении в обществе и его реальное воплощение.

Жизнь не настолько коротка,
чтобы людям не хватало времени на вежливость.

Р. Эмерсон.

Когда родители рассказывают своему едва научившемуся ходить и говорить чаду о том, как надо себя вести, какое слово они будут произносить чаще всего? Что дитё должно впитать вместе с молоком матери, если не раньше? «Вежливость».

Так уж вышло, что представление о человеке (реальном, из плоти и крови, а не из электромагнитных волн и печатных символов) складывается на основе зрительного впечатления.

И если внешность и манера одеваться будут истолкованы как проявление личностных особенностей, то речь, поведение охарактеризуют «общественное лицо». То, как вы обратитесь к собеседнику, сразу даст ему понять, стоит ли иметь с вами дело.

Вежливый человек приятен всем.

С детства до седин. Гости восхищаются чадом своих друзей: ой, какой вежливый ребенок! Родители одобряют парня своей дочери: воспитанный молодой человек! Подчиненные хвалят начальника, как больные врача: он такой деликатный! Студенты обсуждают профессора: любезный старикан!

Такт, деликатность, чуткость – величины абсолютно положительные. Спорить никто не будет. Так почему же, спрашивается, каждый «поход в город», особенно в выходные дни, когда на улицах полно народа, неизменно ведет к испорченному настроению? Когда дело доходит до практики, все понятия о должном, правильном мгновенно исчезают под гнетом непроизвольных импульсов.

Вежливость – явно фальшивая монета.
Быть скупым на нее – значит не иметь ума.

А. Шопенгауэр.

Правила поведения, воплощающие представление о вежливости (этикет), зародились в глубокой древности.

В том или ином виде они были прописаны во всех древних религиозных и философских текстах. В этикете воплотилось «правильное», «верное» поведение, присущее человеку, намеренному хорошо и достойно жить в мире. Исторически «вежливый» – того же корня, что и «ведающий», знающий. Здесь много от ритуала, а, значит, от магического, божественного. Потому и соблюдать этикет требовалось очень строго.

В Средние века этикет отражал социальную структуру общества: каждый человек должен был вести себя соответственно своему званию, материальному состоянию, происхождению. За неподобающее поведение можно было дорого поплатиться. Если уж не жизнью, что вполне возможно, то, по крайней мере, положением в свете. Думается, и сегодня остались общества, где ситуация мало изменилась.

Был в истории человечества период, когда формальные требования этикета напрочь заслонили его суть. Салонное, этикетное общество стало насквозь фальшивым. Тогда появилась такая форма «геройства» – нарушать правила приличия, резать всем в глаза правду-матку, плевать на мнение света (еще говорят «толпы») и всячески проявлять свою истинную природу, как бы к тому ни относились окружающие. На уроках литературы в школе до сих пор много об этом говорят.

Сегодня протест против «света» уже не столь актуален, жизнь значительно изменилась, во всяком случае в России-матушке – крестьянско-пролетарские годы изрядно тому способствовали. От былой глобальной регламентации поведения – как надо сесть, как улыбнуться, – остались простейшие «спасибо», «пожалуйста», «будьте любезны». Вещи довольно естественные, ни к чему не обязывающие, но исправно приносящие свои плоды.

Отменить этикет полностью невозможно, да и в голову такое никому не придет. Замечено: чтобы добиться желаемого – будь то справка по телефону, огонек на улице или договор на сто тысяч долларов – необходимо быть вежливым. Но говорить о вежливости как о норме поведения, конечно, хочется, однако преждевременно.

Грубость нравов не исключает испорченности:
дикие плоды гниют точно так же, как и другие.

П. Буаст.

Есть целые субкультуры, где вежливость по-прежнему отождествляется с чем-то искусственным, вынужденным и насквозь фальшивым. Где нормой общения являются нарочито грубые и пренебрежительные формы обращения среди своих и безразлично-дерзкие – с чужими. Когда такая «субкультура» собирается на Летнем саду после дискотеки, хочется уехать немедленно и подальше, даже не глядя на номер автобуса.

Об истинных причинах сознательно избираемой хамской манеры можно только предполагать. Сдается, что грубость и хамство выступают эрзацем, подделкой прямоты и честности. Настоящий мужчина (оставим пока в покое женщин) должен быть прямым и честным, правильно? И что же делать, если в его представлении данные качества прямо противоположны тактичности и деликатности?!

Другое дело, что солгать можно и матом. Делают подлость, не только прикрываясь лицемерной улыбкой, но откровенно по-хамски. И в то же время, прямодушный человек очень даже может быть вежливым и тактичным. Вспомните князя Мышкина.

Вопрос, как подойти.

Кто беден любовью,
тот скупится даже своей вежливостью.

Ф. Ницше.

Чтобы понять истинные причины грубости, следует сначала разобраться, что такое истинная вежливость. Понятно, что она не в словах. Когда поздно вечером на автобусной остановке к вам (если вы – это молодая, интеллигентная особа женского пола) будет нагло подкатывать подпитый молодой человек с намерением познакомиться, его вполне нормальная фраза: «девушка, вы не подскажете, который час?» вовсе не покажется вам любезной.

Нахамить можно и без слов. Если в автобусе над вашей спиной нависнет контролер и будет с презрением в глазах ждать, когда вы разгадаете его гробовое молчание и достанете проездной, опять же появится чувство глубочайшего оскорбления. Обратите внимание: если рядом просто постоит другой человек, вы его даже не заметите.

Стало быть, ни слова, ни жесты, ни манера поведения не могут быть критерием истинной вежливости или грубости. Важна не форма, а, как не трудно догадаться, содержание.

Вежливые формы поведения – это, в первую очередь, проявление уважения к другому человеку.

Но человеку куда более свойственно заботиться не о том, как он относится к людям, а как люди относятся к нему любимому. Обеспокоенность своим внешним видом, впечатлением, производимым на окружающих, проскальзывает почти в каждом жесте и поступке. Совсем не обязательно при этом поминутно оглядываться на зеркало и выискивать в словах собеседника, что он о тебе думает. Более того, можно пребывать в полной уверенности, что «кому-кому, а мне-то совершенно наплевать на мнение кого бы там ни было!» Мало ли в чем вы там уверены! Это еще ни о чем не говорит. Весь процесс может преспокойно протекать и в бессознательном.

Каждый стремится надежно и устойчиво чувствовать себя в мире.

У каждого есть свое представление, каким для этого следует быть. И если с младых ногтей привычной формой защиты от реальных или только возможных опасностей была агрессия, то синонимом силы будет грубость.

Бывают и другие способы защиты и самоутверждения. Например, высокомерие, очень распространенный путь. Когда кто-то считает себя умнее, лучше, опытнее, сильнее, чем другие. А если так, то можно поучать всех и каждого, давать советы, которых не просят, критиковать и – есть такое очень точное выражение – «кидать понты». В общении с незнакомыми это проявляется в презрительном или нарочито-снисходительном тоне и вечно усталом выражении лица: «ну и люди пошли! Господи, вот идиоты-то, сколько ж мне с ними мучаться?» От старших к младшим такое отношение – самое обычное дело.

Самое печальное, что часто хамство отнюдь не воспринимается как таковое. Далеко не каждый отдает себе отчет в своих мотивах и побуждениях, и потому не видит в своих реакциях и манере общения что-либо ненормальное. Тем более что на поверхности сознания в большой цене вежливость, тактичность, уважительное отношение к окружающим. Пенсионер, резко отчитывающий незнакомого подростка, отнюдь не считает себя грубияном.

Но настойчивая демонстрация собственной силы показывает лишь слабость.

Уважение к другим – это отражение уважения к самому себе. Только по настоящему сильный и уверенный в себе человек, который не воспринимает каждого встречного как угрозу своему достоинству, может обращаться с другим как с равным и даже, чего порой требуют правила этикета, как со старшим. Уважение требует смирения, на которое не способны люди, зацикленные на своей собственной, такой важной и уникальной, такой значительной и выдающейся личности.

Слабые люди грубят слабым людям, которые становятся еще слабее, пока расстраиваются из-за полученных оскорблений и стараются по возможности дать сдачи. А нервная энергия человека – не что иное, как ресурс для предприимчивости и творчества. То есть для нормальной жизни.

Жаль, что никто пока не додумался провести исследование взаимосвязи уровня культуры поведения и благосостояния общества. Наверное, можно было бы сделать интересные выводы.

Светлана ПРОКОПЬЕВА.