Неженские штучки

Мужчины способны если не на все, то на многое. Кое-что из многого можно увидеть лично

13 ноября, в канун православного праздника святых Козьмы и Демьяна, в культурно-выставочном центре на Некрасова открылась подготовленная Областным центром народного творчества выставка-продажа с брутальным названием «Мужские ремёсла».

Фото: Александр Тимофеев.

Кстати, Козьма и Демьян тут возникли не случайно: традиционно эти святые считались покровителями кузнечного ремесла – должно быть, самого мужественного из всех ремёсел. Сталь, пламя, копоть, грохот, «плоть пронзающий металл»… сами понимаете – Мужественность. С большой такой заглавной литеры «М». Текст буклета выставки начинается словами: «В русской общественной и семейной жизни роль мужчины была ведущей» - не больше и не меньше.

Короче, смерть феминизму.

Но ладно, шутки в сторону – выставка удалась. В двух небольших залах – сотни экспонатов: ковка, керамика, плетение, резьба по дереву. Качество – разнообразно, о чём речь пойдёт ниже, но в основном – весьма и весьма высокое.

Пройдёмся по экспозиции и подробно рассмотрим её вместе.

Оружие

В полном соответствии с воинственной мужской природой, смертоносные штучки начинаются от самого начала экспозиции: тут выставлены доспехи и оружие, изготовленные мастером Львом Кирсановым. Меч в искусно разукрашенных ножнах, кольчуга (каждое кольцо, как и положено, соединяется с восемью другими!), булава, шлемы, щиты со следами вражеских ударов (для большей достоверности или в Порховском районе, откуда приехали на выставку эти вещи, до сих пор практикуются рыцарские поединки?) – всё это разложено на настоящем офицерском сундуке начала ХХ века. Так сказать, налицо преемственность мужественной традиции и высокого боевого духа. Правда, при близком рассмотрении оказывается, что булава весит легче теннисной ракетки, а меч не то что не обоюдоострый – он и вовсе не наточен, но это ведь мелочи, правда? Чай, не в Средние века живём, и нынче мужественный вид важнее функциональных качеств – ну в самом деле, что вы будете делать с настоящим тяжеленным шлемом из воронёной стали? А в таком вот – жестяном – можно, например, сфотографироваться.

Красота необыкновенная. Не тяжело. И очень, очень устрашающий вид.

Резьба по дереву

Фото: Александр Тимофеев.

Пожалуй, самый пёстрый раздел выставки – в том смысле, что тут подлинно высокохудожественные и талантливые вещи соседствуют с откровенным ширпотребом, какого полно в любой сувенирной лавке. Вот, например, остроумные и безупречные пластически скульптурки работы Павла Егупца. Жаль, что на этикетках не указаны авторские названия. А они, несомненно, есть – как часть художественного образа, как дополнение к историям всех этих забавных чудаков: монахов и мужичков в шляпах. Очень хороши трогательный «Коник» Андрея Кудрявцева, орнаментированная шкатулка Алексея Патокина.

И тут же, рядом – какой-нибудь «Медведь с книгой» и «Медведь с контрабасом»: спасибо, разъяснили, а то я думал, это жираф с клавесином. Чиппендэйловских размеров качающееся (хотя это не кресло-качалка) кресло с русалкой, нарды, люстра с рыбами в стиле не то зековских поделок, не то валютного бара конца восьмидесятых.

На таком эстетическом фоне о техническом качестве даже как-то и не задумываешься, какое уж там мастерство…

И именно тут натыкаешься на скромный обломок резного киота начала ХХ века – настоящей старинной вещи, одной из тех, что то тут, то там, разбросаны по экспозиции.

Надо сказать, это блестящий ход экспозиционера. Благодаря вот такой маленькой цитате всё становится ясно. Это как камертон, как чистый и ясный звук, вдруг раздавшийся среди гвалта и бестолковщины: вот – эталон. Точные, уверенные движения безымянного резчика. Ничего лишнего, всё на своём месте – до миллиметра, до грана…

Кто мог так сделать? Кто?

На этот вопрос отвечают фотографии на стенах – портреты псковских мастеров, сделанные десятилетия назад Борисом Скобельцыным. Каменщики, резчики, кузнецы.

Удивительны лица этих людей.

Этих мужчин.

Что с ними стало? Куда они делись? Оставили ли наследников? Учеников?

Трудно сказать. Во всяком случае, некоторые традиционные псковские мужские ремёсла точно выжили и имеют продолжение – например…

Ковка

Псковщина - край кузнецов. Даже губернатор у нас с какой фамилией? Скобарями вот тоже называют – будто бы по причине хорошего качества кованых скоб, отмеченного ещё державным строителем Петербурга. Есть, правда, и другие версии происхождения этого прозвища, но Бог с ними. Предположим, что мы, псковичи – скобари именно оттого, что триста лет тому назад хорошо ковали скобы. Значит ли это, что кузнечное мастерство у нас вроде как бы «в крови»?

Нет.

Кузнечное мастерство на Псковщине (а его уровень, действительно, у нас высок) было спасено полвека назад фактически одним человеком – художником и реставратором Всеволодом Смирновым. На выставке представлены работы нескольких мастеров, так или иначе являющихся либо его учениками, либо учениками его учеников.

Самым именитым из них, бесспорно, является Евгений Вагин. В экспозиции участвуют три его работы - достаточно, чтобы оценить уровень техники и стилевой диапазон – от изящного, навеянного модерном и ар деко подсвечника, где порхает мотылёк с витражными крылышками; через стилизованный древнерусский светильник с птицей-солнцем до массивного каминного набора в виде геометризованной мужской фигуры, отсылающего к мужественным пролетарским образам русского авангарда.

Керамика

- это ещё одна область, где псковские мастера занимают прочные позиции. На выставке – работы трёх из них: посуда Юрия Пересады и Сергея Сенченко, воспроизводящая древние формы, выполненная по старинным технологиям и авторская мелкая глиняная пластика Николая Хлытина. Лично мне больше нравится честные древние горшки Сенченко, а вот ко всем этим как бы забавным пепельницам в виде башмака, котам и мужикам с удочками что-то душа не лежит. Но технически сделано и то и другое безупречно. Тут дело вкуса, а придраться не к чему.

Для полноты описания и справедливости ради следует упомянуть, что на выставке есть ещё и

Мебель

Фото: Александр Тимофеев.

- но об этом качающемся и скрипящем кошмаре я писать отказываюсь.

Нет, правда, забавные они, эти мужики. Вспоминается персонаж из пьесы Александра Галина «Звёзды на утреннем небе» – он, помнится, тоже всё время повторял: «А я вот МЕБЕЛЬ дома строю». И этим вроде бы компенсировал в собственных глазах свою полную никчемность и несостоятельность. Так сказать, зализывал траченную жизнью мужественность.

Есть масса моделей «мужского поведения»:

Можно мебель строить. Играть в войну. В творчество. В бизнес. В политику.

Есть множество способов заставить себя уважать – нужно только иметь волю, правда? Самое мужское ремесло – кузнечное: грохот, огонь, мускулы, пот, сажа.

И результат – прекрасные сверкающие холодные шедевры.

Можно придти и взглянуть на них на улице Некрасова.

* * *

А всё-таки сдаётся мне, что самое лучшее, сильное, доброе, правильное, то есть – ну правда же! – мужское из всего, что я увидел на выставке – это маленькие валеночки для ребёнка лет пяти.

И ещё – игрушки. Настоящие, те, что для детей.

Такое вот моё – мужское – мнение.

Юрий СТРЕКАЛОВСКИЙ.