Баю-баюшки-баю…

Чак Паланик: «Когда воображение атрофируется у всех, никому не захочется переделывать мир»

«Есть люди, которые все еще верят, что они управляют своими жизнями».

Вряд ли найдется много людей, никогда и ничего не слышавших о Чаке Паланике, авторе «Бойцовского клуба». Тот, кто не читал книгу, вполне мог видеть одноименный фильм, до показа которого снизошел даже один из российских государственных телеканалов. Паланик не стал одноразовым автором, его клавиатуре принадлежит несколько романов (часть из которых написана до знаменитого «Бойцовского клуба») – менее известных, но отнюдь не менее интересных. Например - «Колыбельная».

«Колыбельная», так же, как и остальные романы, написан в традиционном для Паланика стиле – воспоминания главного героя без сохранения единства места и времени действия.

Главный герой-Карл Стрейтор, репортер, начинает писать цикл статей о младенческих смертях – синдроме внезапной смерти младенца. В процессе собирания материалов для второй статьи он обнаруживает одну загадочную деталь: внезапно умершим детям родители перед сном читали один и тот же африканский стишок. Сам Стрейтор тоже когда-то прочитал его своим жене и ребенку (долго они после этого, естественно, не прожили).

Репортер начинает искать другие похожие случаи и знакомится с Элен Гувер Бойль, у которой когда-то погиб ребенок, - риэлтером, специализирующимся на продаже домов с привидениями. Вместе с секретаршей Элен Моной, увлекающейся вегетарианским оккультизмом и бойфрендом Моны по имени Устрица, Стрейтор начинает поиски всех сохранившихся экземпляров баюльной (так в книге) песни. Песенку эту, как оказалось, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи. Или когда племя так разрасталось, что уже не могло прокормиться на своей земле. Ее пели воинам, изувеченным в битве, и смертельно больным – всем, кому лучше было бы умереть». А сейчас «люди читают стишок вовсе не для того, чтобы убить своего ребенка. Им просто хочется, чтобы ребенок заснул. Им хочется взять над ним верх, хочется доминировать. Не важно как сильно ты любишь кого-то, ты все равно хочешь сделать по-своему». Так же сделали когда-то Карл Стрейтор и Элен Гувер Бойль…

Заодно вся компания пытается найти и «Книгу теней», гримуар – полное собрание колдовских заклинаний. Возможно, все и закончилось бы хорошо, если бы роман не был написан Чаком Палаником. К сожалению (или к счастью?), все герои «Колыбельной» - вполне самостоятельные люди, с давно сложившимся мировоззрением, не желающие изменять свое мнение ради мнения других. Соответственно, цели поиска книги заклинаний очень разнятся. В одном герои романа сходятся: они готовы ее уничтожить, но только после того, как мир будет изменен.

Для Стрейтора многого не надо, ему нужна тишина. Он твердо знает, что «Джордж Оруэлл ошибался. Большой Брат не следит за тобой… Он делает все, чтобы не дать тебе время задуматься…Он делает все, чтобы твое воображение чахло и отмирало… Большой Брат следит, чтобы ты не отвлекался на что-то серьезное» посредством навязчивого шума, производимого музыкой и телевидением.

Элен Гувер Бойль ищет гримуар для того, чтобы воскресить своего сына. Неплохо, правда, при этом было бы воспользоваться кое-какими другими заклинаниями и обрести большее влияние на течение жизни…

Мона и Устрица хотят немного побыть богами и переделать мир, так как слишком уж он изгажен человечеством, по возможности, вообще исключив появление человека в своей новой Вселенной и «речь не идет о том, кто виноват, а кто нет. Динозавры не были ни хорошими, ни плохими с точки зрения морали, однако же они вымерли».

Конечно же, заканчивается все весьма плачевно, как это обычно у Паланика и бывает. Гримуар найден, открывающиеся перед героями возможности практически безграничны, но власть над миром – это вещь, которая на всех не делится. Элен теряет (уже окончательно) своего сына и вместе с ним свое собственное тело. Карл вынужден гоняться за Моной и Устрицей по всей стране в попытке помешать им построить новый мир. Мона и Устрица творят мелкие чудеса по спасению животных, так как Мона против резких тотальных перемен, а Устрица не читает ни на латыни, ни на арамейском.

Если бы автором этой трагичной истории не был Чак Паланик, возможно, все и закончилось бы по-другому. Либо Добро победило бы Зло, либо наоборот. Либо человечество лишилось бы книги заклинаний, либо книгу заклинаний стало бы некому читать. Но для Паланика не бывает таких развязок. Для него вообще не бывает развязок. Все его истории остаются недосказанными и развитие событий остается на усмотрение читающего.

«Колыбельная» - роман о больных людях. Каждый из них слишком уверен в своей правоте, не замечая, что на самом-то деле они живут «в шаткой башне бессвязного бормотания. В зыбкой реальности слов. В биомассе, генетически запрограммированной на болезнь. Простой и естественный мир давно уничтожен. Нам остался лишь беспорядочный мир языка».

То же самое можно сказать и о других произведениях Чака Паланика. Для его творчества характерна игра жизнью и больным сознанием своих персонажей. Каждый раз это совершенно разные люди, живущие совершенно разной жизнью, но все они заперты внутри своей черепной коробки и медленно, но верно погибают в сводящих с ума мирках.

Наверное, из-за того, что романы Паланика похожи друг на друга, они практически не оставляют отчетливого следа в памяти. Запоминается только тот, который был прочитан первым. Потому что он – нечто совершенно новое, стильное и болезненное, и – поэтому – кажется неповторимым.

И все же это не «Бойцовский клуб» и не «Невидимки». Это – «Колыбельная».

Татьяна МОРЕВА.