Простые вещи уходящего мира

«Нынче в людях мало смысла: пропадает коромысло»

- эту строчку из стихотворения Самуила Маршака процитировал на открытии новой выставки в «Поганкиных палатах» старший научный сотрудник музея и один из авторов экспозиции Арсений Постников. Маршак иронизировал. По-моему – зря.

На выставке представлены экспонаты, пополнившие музейную коллекцию в результате экспедиций 2003-2005 годов в Псковский, Гдовский, Палкинский, Пыталовский районы.

Казалось бы, «улов» невелик – тут нет ни икон древнего письма из старообрядческих церквей, ни драгоценных рукописей, ни мебели из дерева ценных пород, некогда украшавшей анфилады комнат дворянских усадеб – ничего, что промелькнёт в воображении при словах «ценная музейная коллекция».

И – тем не менее – на экспозиции именно она.

...целый мир, с присущими только ему типом красоты, покроем одежды и образом Вселенной... Фото: Александр Тимофеев.

Всё познаётся в сравнении. Готическую архитектуру «просветители» XVIII века считали «варварской», подлинный русский фольклор «культработники» XX века находили «грубым», а искусствоведы обосновывали уничтожение памятников эпохи историзма и модерна «отсутствием художественной ценности».

Ещё совсем недавно экспонаты, представленные на открывшейся выставке, были ничем не примечательными бытовыми предметами и скромными семейными реликвиями. Мебель, одежда, инструменты, утварь, фотографии – безыскусные, простые вещи, жившие рядом с людьми и для людей.

Теперь это – настоящие сокровища антиквариата (как, например, модные дамские аксессуары, шляпки и платья 1930-х – 1950-х). Теперь они стали ценными музейными экспонатами и редкими документами по военной истории – такими, как прекрасно сохранившиеся фотографии участников Гражданской войны в форме национальных армий прибалтийских республик и разрушенных ныне памятников участникам той войны.

А порой перед нами – загадочные и удивительные артефакты. Такие, как обнаруженные в Палкинском районе конусообразные стеклянные сосуды на ножках с отверстием снизу и пробкой вверху. Понять, что это такое, удалось не сразу: сперва думали, что это колбы для керосиновых ламп, но оказалось, что это – мухоловки. Они ставились над какой-нибудь сладкой приманкой, отведав которую, насекомое по своему обыкновению стартовало вертикально вверх и попадало в неволю. А там – хочешь казни, хочешь милуй. И никакой смертоносной химии.

Это только один – забавный – пример предмета, не только вышедшего из употребления, но почти стершегося из памяти. А таких – множество.

Санки на деревянных полозьях, коромысло, багор, косарь, топор для щепы, тесло для долблёнки, устрашающих размеров нож для рубки мяса, футляр для оселка, мотовило, различных конструкций маслобойки, странные лопаты, предназначенные для выкапывания торфа…

... ничем не примечательные домашние вещи становятся ценными музейными экспонатами, Фото: Александр Тимофеев.

Вещи, которые использовались в жизни, которой сейчас нет. Занятия, которые никто не практикует. Профессии, носителей которых уже не осталось.

И – фотографии людей, от которых пришли в музей эти вещи; домов и интерьеров, в которых эти вещи и эти люди жили столько лет.

Интерьеры, впрочем, частично воссозданы в экспозиции: диван, трюмо, зеркало, кровать с высокой спинкой, ширма, старинное пианино, сундучок, керосиновая лампа, стол со скатертью, на столе – шкатулка, украшенная металлическими накладками; на полу – тканые половики-дорожки.

Регистрационное свидетельство на велосипед, выданное в 1930-е сроком до 1941 года и продлённое в 1942-м. Лотерейные билеты. Лошадиные паспорта – с указанием даты рождения, имён родителей, возраста, масти, профессии, места работы и проживания. Последние отметки сделаны в расчёте на продление в марте 1944 года. Наборы двуязычных (русско-латышских) рождественских открыток с начала ХХ века до Второй мировой.

Удивительный предмет: лента с тридцатью четырьмя, поочерёдно сменяющими друг друга, образцами тканого орнамента – «журнал мод» и памятка деревенской мастерицы.

Всё это и сейчас для многих – совершенная экзотика, а через несколько лет тотальных «евроремонтов» и журнально-телевизионного зомбирования станет так же далеко, как показываемые в «Вокруг света» интерьеры жилищ далёких и непонятных народов. Или как вещи, принадлежавшие пассажирам «Титаника», поднятые глубоководным исследовательским аппаратом.

Собственно, так оно и есть – это предметы погибшего мира, мира традиционной культуры, тысячелетиями существовавший в России. Этот мир погиб совсем недавно, несколько десятков лет назад – на памяти ещё живущих поколений. Островки, обломки, воспоминания об этом мире всё ещё теплятся – кто-то помнит сказку, рассказанную бабушкой, кому-то дед, к которому ты приезжал на каникулы в деревню, вырезал деревянную ложку или игрушку.

Целый мир, вмещавший быт, обычаи, утварь, рецепты, мебель, приметы, шутки, песни и ремёсла. С присущими только ему типом красоты, покроем одежды и образом Вселенной.

И этот мир – наш мир. Он нужен нам, он ждёт, когда мы воззовём к нему, озябнув и осатанев в сверхсовременном и комфортабельном персональном урбанистическом аду. И когда человек пойдёт искать красоты и правды, тепла и смысла, то прямая дорога ему – к бабушкиной сказке и дедовой ложке.

Потому что – своё.

... а скромные семейные реликвии оказываются редкими документами по военной истории. Фото: Александр Тимофеев.

Потому что другого не найдёшь, а найдёшь – не поймёшь, не поймаешь. Потому что – чужое.

Предметы, хранящие память об этом мире, ещё целы, они ещё лежат где-то на чердаках и в чуланах городских домов; деревенские жители ещё знают им цену и предназначение.

Вещи, которых нет в современном пластмассово-линолеумном быту. Такие, как лоскутное шитьё и коврики – найденные на чердаке или в подвале, пыльные, рваные и расползающиеся по швам, они кажутся тряпками, годными только на то, чтобы их выбросить вон – так это часто и бывает. Но вот: в музее они нашли своё место; гостеприимно принятые умными и заботливыми руками, они становятся настоящими сокровищами – так очень простой и, на первый взгляд, даже недалёкий деревенский мужичок, с которым разговоришься где-нибудь в ожидании автобуса, порой оказывается кладезем премудрости и источником неповторимых афоризмов, интересным и остроумным собеседником.

Такие простые, «ненужные», бесценные вещи.

Юрий СТРЕКАЛОВСКИЙ.