В поисках рыбы

Мучительное появление на свет движения «Солидарность» подталкивает к размышлениям о соотношении демократического процесса и демократического результата

Есть такой немного несуразный анекдот:
- Мама, жарь рыбу, мы к тебе в гости едем!
- Так рыбы же нет…
- Ты жарь, жарь, рыба будет!

Почему-то этот анекдот вспоминается в ходе продолжающихся дискуссий о том, чем был съезд «Солидарности» 12-13 декабря в подмосковных Химках: реальным стартом нового мощного всероссийского демократического движения или очередной историей о том, как поссорились (или помирились, совершенно неважно) федеральный демократический Иван Иванович с федеральным демократическим Иваном Никифоровичем.

Страстная пятница в Химках

Не задержанные милицией активисты прокремлевских движений показали перед окрытием съезда «Солидарности», что они способны на прямое живодёрство. Фото: «Солидарность»

Разумеется, в штатных общероссийских СМИ особого отражения это событие не нашло (но по этому признаку нельзя судить о его значимости – ведь, к примеру, в дни, когда через интернет стало известно о буйстве подмосковного ОМОНа во Владивостоке, в выпусках новостей на Радио России об этом не говорилось ровным счетом ни слова). Тем не менее: фактическая канва интересующейся публике уже известна достаточно неплохо.

Было все: к примеру, провокации, потрясшие воображение даже тех, кто привык к тупости и цинизму разного рода прокремлевских провокаторов: перед началом съезда «молодогвардейцы» привезли к гостинице «Олимпиец» на автобусе полуживых баранов, на которых были напялены накидки с эмблемой «Солидарности», вышвырнули их, с перебитыми ногами, из автобуса, и многие животные просто погибли от шока и потери крови.

Были люди из ФСБ, которые требовали у организаторов списки делегатов (автор – свидетель такого эпизода). Были странные «радиоигры» с непонятными непрекращающимися звонками на мобильные телефоны практически всех активистов, которые блокировали связь. То есть налицо были признаки большого оппозиционного форума, которому всеми силами власть предержащие и их сторонники ставили палки в колеса, но, несмотря на это, событие состоялось.

Были встречи и знакомства людей из многих российских регионов. Было воодушевление и аплодисменты – неподдельные и искренние. Было обсуждение огромного количества поправок к программному документу «300 шагов к свободе». Было два дня работы до поздней ночи, выборы политсовета, острые дискуссии… Стоп. Если все было так здорово, так почему же…

Уже на третий день, когда по домам разъезжались последние гости (а часть собралась, пользуясь случаем, еще и принять участие в московском Марше несогласных), мне довелось услышать от очень многих делегатов, что интерес к мероприятию они потеряли в первый же день, что потом просто чего-то все-таки ждали и надеялись, и что теперь остается одно – работать на местах, как прежде, не уповая ни на чью помощь. Ни на чью «солидарность».

С нами будут работать

Активисты движения, приехавшие на съезд из регионов, часто не соглашались с мнением президиума. Фото: «Солидарность»

Сейчас не хочется повторять в подробностях уже сказанное многими «регионалами» (идиотское слово, внедренное в российский политический быт незнамо кем): что в первый же день были фактически заблокированы все «инициативы с мест» - будь то Коми или Самара. Что в «Политбюро» (как уже окрестили избранный на съезде коллегиальный орган движения) будут заседать все те же москвичи, слегка разбавленные петербуржцами – тем более, что среди этих москвичей есть, помимо примелькавшихся всей России фигур, новые, якобы энергичные и достойные, люди. Ведь «молодой и перспективный» Владимир Милов, в прошлом заместитель министра энергетики, неоднократно из президиума объяснял несмышленым: никто регионы обижать не собирается. С регионами нужно работать.

«С регионами нужно работать» - повторяли многие: «яблочники» и бывшие СПСовцы, касьяновцы, другороссы…Мы теперь в «Солидарности». Через год мы должны забыть, к каким партиям и организациям мы принадлежали прежде. Мы теперь одно целое. Мы победим. А с регионами будем работать непременно, непременно…

Вот само словосочетание и угнетает - «с (!) регионами». То есть с нами кто-то будет работать из Москвы. Ездить будут Гарри Кимович и Борис Ефимович к нам в регионы (хоть вроде автору и грех жаловаться – автор из Петербурга, который вроде бы и «равнее других», парочка «наших людей» вхожа в федеральную структуру и может рассказать, о чем спорят долгими зимними вечерами Борис Ефимович и Гарри Кимович, и мы почувствуем себя причастными к пульсу истории). Или будут нас иногда приглашать к себе. Только вот когда? По, как теперь принято говорить, инсайдерским сведениям, не подтвержденным, но вполне правдоподобным – раньше весны не планируется сколько-нибудь серьезных широких обсуждений программы конкретных действий. А до весны, как показали события на Дальнем Востоке, многое может случиться (следует отметить, что политсовет движения успел-таки выпустить обращение со словами поддержки, но этого же совершенно недостаточно!).

У нас тут, «в регионе» бушуют и федералы, и местные власти - где-то людей выселяют, где-то природу губят, где-то памятники истории и культуры, где-то катастрофа происходит из-за нелепой миграционной политики – а новоявленная «Солидарность» в лице своих руководящих органов всячески уходит от вопроса о создании региональных организаций, формирования их снизу. И вхождения в руководящие органы людей с мест, которые по тем или иным причинам не доехали до съезда (а это не всегда было просто – довелось разговаривать с молодым парнем из Центральной России, которому пришлось устраивать спектакль с переодеваниями и заметанием следов, чтобы приехать в Москву вопреки дежурившим прямо под его окнами милицейским машинам).

С трибуны звучало примерно такое: не ждите милостей от Москвы, не занимайтесь иждивенчеством, мы ночами не спим, весь свой интеллектуальный потенциал расходуем на создание программ – пользуйтесь, вон целая программа, целых 300 шагов… К тому же демократичнейшим образом обсужденная в ваших же регионах. Да уж, обсужденная… [ 1 ]

К сожалению, нет возможности подробно остановиться на этом плоде интеллектуальных усилий. Могу отметить лишь, что уровень осведомленности о реальном положении дел в России – экономических реалиях, состоянии общественной жизни – может сравниться лишь с продемонстрированным здесь же очень своеобразным представлением о делах международных – от выборов в США до ситуации вокруг Косово. Далеки, ох, далеки они…

Но, боюсь показаться циничной, даже это не страшно. «А какая у вас программа?» - как известно, этот вопрос задают на разных предвыборных собраниях неискушенные избиратели только для того, чтобы уяснить для себя: вот человек серьёзный, и программа у него серьезная…

Но жизнь постоянно подкидывает новые вводные: написанное во время роста цен на нефть не подойдет к ситуации, когда цены на эту нефть рушатся и так далее. Любая новая «Кондопога» и любой новый «Благовещенск» способны в мгновение ока сделать неактуальными десятки пунктов и в муках рожденных поправок к ним. Так что Бог с ними, с программами.

Важно другое. И здесь приходится вернуться к тому, к чему морально очень трудно возвращаться даже мысленно. К самому названию движения и тому, что за ним стоит.

Слово и тень слова

Та, настоящая, первая, польская «Солидарность», добилась серьезного результата в своей стране и, в конечном счете, изменила мир. Падение Берлинской стены, бархатные революции в странах Восточной Европы, крушение советского тоталитарного строя – все это стало возможным благодаря тому, что поляки действительно преодолели разобщенность и атомизацию общества, непонимание между различными его социальными и возрастными группами. Для одних стало унизительным повышение цен и исчезновение продуктов с прилавков. Для других – ограничение свободы слова, невозможность реализации своих стремлений в творчестве и общественной деятельности. Но, так или иначе, люди не захотели жить в системе, которая их унижает. Духовные и политические лидеры той поры не пытались «зазвать» народ, «работать с регионами» - их, наоборот, вынесла в лидеры сама Польша. Но и Польша не сразу стала Польшей «Солидарности».

Владимир Буковский (кстати, он собирался на химкинский съезд, но в последний момент сообщил, что заболел) рассказывал, как незадолго до гданьских событий известный диссидент Адам Михник сокрушался в разговоре с ним, что польский народ слишком инертен, и его ничто не может расшевелить – все заняты только своим выживанием, своими семьями… А знаменитый Лех Валенса, будущий президент, сознавался – довелось лично слышать – многие годы спустя: «За 10 лет я сагитировал, наверно, 20 человек. Остальных сагитировал Иоанн-Павел Второй». Тем не менее, это была настоящая работа – почти без надежды на успех, было просветительство, был альманах «Культура», были листки и брошюры – без ксероксов, без компьютеров, без интернета. Был ежедневный общественный труд для всей Польши. О котором не писали в прессе.

Была взаимопомощь, поддержка семей арестованных рабочих и помощь репрессированным студентам. Была высокая моральная планка. И даже та часть общества, которую принято называть «болотом», которая в любой стране не готова к жертвенному подвигу и служению идее – даже эта часть страны инстинктивно почувствовала высоту этой планки и моральную силу тех, кто ее установил. И тоже постаралась подняться…

…Может быть, еще и поэтому съезд в Химках был полон – и в зале, и в кулуарах – нервности, разочарований, депрессий, мелких и больших столкновений? Потому что самое слово внушало – все-таки – ожидания, которым не суждено было пока сбыться?

Рядом с Москвой и везде

И еще одно воспоминание. Место, куда удалось приткнуться съезду нового движения (условно будем называть его так, ибо надо же как-то назвать - «организацией» или «партией» - упаси Господь, потому что не буди лихо, пока тихо, новое «партстроительство» в современных условиях - если не крах всех демократических надежд, то большой по ним удар, подножка, новые старые грабли) - было очень характерным. Комплекс, построенный к пресловутой Олимпиаде-80. Жалкая и помпезная советская претензия на лоск и роскошь, призванные показать капиталистическим гадам, что мы не только делаем ракеты и перекрываем Енисей. А вокруг – по контрасту с ближней Москвой и даже железнодорожной платформой «Химки» – глушь. Настоящая глушь. Нет даже продовольственного ларька. За продуктами жители окрестных деревянных домов едут полчаса на автобусе. Еще понастроено коттеджей, но свет там не горит. Не живут там почти – инфраструктуры нет. Очень плохой телефонный сигнал. Отвратительная дорога. В общем, рядом с Москвой – Россия…

…И все-таки нелепый анекдот, который вспомнился автору, отчасти даже оптимистичен. Его ведь можно понимать по-разному. В конце концов – жарят рыбу, и хорошо. Так или иначе, в меру разумения, разжигают огонь, разогревают масло. А рыба будет. Будет рыба!

Потому что если свобода и демократия для нас «не пустой для сердца звук» – то неужели ссоры и перемирия Иванов Ивановичей и Иванов Никифоровичей для нас так существенны, что мы бросим свое дело только из-за того, что что-то у них там выходит коряво?

Светлана ГАВРИЛИНА,
Химки Московской области – Старая Русса Новгородской области – Санкт-Петербург, специально для «Псковской губернии»

 

1 См.: С. Гаврилина. Заметки встревоженного делегата // «ПГ», № 49 (418) от 10-16 декабря 2008 г.