Красное и Белое, часть четвёртая

История начала Красной армии и Гражданской войны, часть четвёртая

Продолжение. Начало см. в №№ 6 (427) от 18-24 февраля 2009 г., 7 (428) от 25 февраля – 3 марта 2009 г. и 8 (429) от 4-10 марта 2009 г.

После передачи Пскова в руки С. Н. Булак-Балаховича эстонские командование наладило вывоз из города всяческих материальных ценностей. Реквизициям подвергалось не только казенное, но и частное имущество. Так, с завода Майера увезли несколько тысяч пудов льна, из дома покойного П. Д. Батова – экипажи, домашнюю утварь и даже лепные украшения со стен.

«Эстонцы оказались противником более серьезным, чем большевики»

Командующий 15-й Красной армией выпускник Академии Генерального штаба Август Иванович Корк.

Во второй половине мая 1919 г. наступление белогвардейцев и эстонских войск начало выдыхаться. В Петрограде проходила мобилизация рабочих, на фронт отправлялись курсантские части, отряды моряков Балтийского флота. 22 мая И. Я. Лайдонер приказал Северному корпусу прекратить продвижение вперед и перейти к обороне восточнее станции Волосово. Однако белогвардейцы этого приказа не выполнили, желая максимально развить достигнутые успехи. К 11 июня 1919 г. они находились в непосредственной близости от Петрограда, в районе фортов «Серая Лошадь» и «Красная Горка».

Тем временем, германские части и ландесвер продолжали теснить красных в Латвии. 23 мая им удалось захватить Ригу. Город захлестнула волна террора. По данным, которые огласил в Учредительном собрании Германии социал-демократ Г. Гаазе, было убито до 7 тысяч человек [ 1 ]. Нередко немцы расправлялись не только с большевиками, но с латышами как таковыми.

1 июня германские части и ландесвер направилась из Риги в северном направлении, к границам Эстонии. Эстонское правительство, однако, совершенно не желало появления в пределах страны новой военной силы, тем более что в Таллинне предпочитали опираться не на Германию, а на Антанту. И. Я. Лайдонер потребовал, чтобы немцы не пересекали линию р. Гауя, но призыв остался не услышанным. В ночь на 6 июня 1919 г. ландесвер начал штурм Вендена (Цесиса), в котором стояли части эстонской армии и латышские отряды Йоргиса Земитанса, сохранившая верность свергнутому немцами К. Ульманису.

Утром 19 июня 1919 г. Железная дивизия Й. Бишофа форсировала р. Гауя. На знамени этой добровольческой части был начертан вызывающий лозунг: «Вопреки всему» (Trotzdem), головные уборы бойцов украшало изображение «мертвой головы» (череп с костями). Подобная символика, как скоро выяснилось, не была пустой похвальбой. Решительным ударом Железная дивизия оттеснила эстонцев и захватила плацдарм.

Двумя днями позже развернулось общее наступление. Однако эстонское командование спешно ввело в бой свежие силы и немцы столкнулись с яростным сопротивлением. Очевидец событий, князь А. П. Ливен, писал в своих мемуарах: «Эстонцы, хорошо вооруженные и снабженные англичанами, оказались противником более серьезным, чем большевики. Броневой их поезд оказался живой крепостью, с которой балтийские добровольцы справиться не могли» [ 2 ].

Утром 23 июня «белоэстонские» войска и бойцы Й. Земитанса перешли в контрнаступление. Мощным натиском они заставили немцев отступать до самой латвийской столицы. «В Риге, - вспоминал А. Ливен, - вновь началась паника. Все боялись вторжения эстонцев в город и производства ими грабежей и избиений» [ 3 ]. К счастью для жителей города, в ситуацию вмешались страны Антанты, дипломаты которых потребовали от эстонского правительства немедленно прекратить боевые действия. В ночь на 3 июля противники подписали перемирие.

«Преступник, но все же молодчина»

Схватка «белоэстонцев» с не менее «белым» ландесвером может показаться, на первый взгляд, странной, но она выглядит вполне логичной, если учесть, что за первыми стояла Антанта, а за вторым – Германия.

Первая мировая война завершилась, но от борьбы за сферы влияния «великие державы», конечно, не отказались. Эта борьба переплеталась с естественным стремлением государств, только что появившихся на карте мира, определить свои политические границы. Прибалтика в этом отношении не являлась каким-то исключением.

В декабре 1918 г., например, произошел армяно-грузинский вооруженный конфликт, в ходе которого армяне едва не взяли Тбилиси. Грузинские власти в конце 1919 г. безжалостно расправились со сторонниками независимости Осетии. Независимая Украинская республика вообще воевала на три фронта: против большевиков, против белогвардейцев А. И. Деникина и против поляков. Одним словом, происходил настоящий «парад суверенитетов» - неизбежное следствие распада Империи.

После поражения ландесвера власть в Латвии вновь перешла в руки К. Ульманиса, ориентировавшегося, как говорилось выше, на Антанту. Одной из первых его задач стала борьба со сторонниками большевизма, которые при поддержке советской армии укрепились на Востоке страны. Началось срочное формирование вооруженных сил, основу которых составили отряды Й. Земитанса и латышские формирования под командованием Яниса Балодиса, вышедшие из состава ландесвера.

В августе 1919 г. правительственные войска (или в терминологии советской печати «белые латыши») предприняли попытку захватить Даугавпилс, но столкнулись с упорным сопротивлением. Началась долгая, затянувшаяся на 129 дней осада, за которую Даугавпилс получил прозвище «Красного Вердена».

Бурные события эстонско-немецкого конфликта негативным образом сказались на положении Северного корпуса, в котором эстонцы стали видеть пассивного союзника ландесвера. Впрочем, командование корпуса и само немало способствовало ухудшению отношений. Находясь «у стен» Петрограда белогвардейские вожди перестали скрывать свое пренебрежение к союзникам.

В июне И. Я. Лайдонер сложил с себя главнокомандование русскими войсками. Военная власть официально перешла к Н. Н. Юденичу, который по приказу А. В. Колчака был назначен «главнокомандующим русскими войсками на Северо-Западе России». В начале июля было объявлено о формировании на основе Северного корпуса Северо-Западной армии.

Н. Н. Юденич официально ратовал за признание независимости Эстонии, но в кругу своих сторонников любил говорить: «Вот сначала возьмем Петроград, а потом повернем штыки на Ревель (Таллинн – Авт.)» [ 4 ]. Вообще, многим русским офицерам (равно как и многим современным российским политикам) на чисто бытовом уровне никак не удавалось осознать, что Эстония, Латвия, Финляндия и другие бывшие территории Российской Империи превратились в полноправные, суверенные государства.

Стремление русских белогвардейцев в любой ситуации соблюсти принцип «единства и неделимости» Российского государства вызывало ответную реакцию разного рода сепаратистов, многие из которых вели с большевизмом свою собственную войну. Так, сражавшийся в рядах Северного корпуса Ингерманландский полк, укомплектованный ижорцами и карелами, сумев занять 15 июня 1919 г. важнейшие в стратегическом отношении форты «Красная Горка» и «Серая Лошадь» не стал координировать свои действия с русскими белогвардейцами. Более того, командование полка, пытаясь наладить контакты с эстонскими офицерами, даже не информировало А. П. Родзянко о достигнутом успехе. Эстонцы помощи не оказали, удержать форты своими силами «ингрийцы» не смогли, а потому попросту покинули их, предварительно расстреляв 350 пленных красноармейцев и коммунистов.

На фоне распрей белого командования с эстонцами и ингерманландцами, весьма своеобразной выглядела позиция С. Н. Булак-Балаховича, поддерживавшего с эстонским командованием самые дружеские отношения. Постепенно данный курс стал вызывать раздражение Н. Н. Юденича и А. П. Родзянко. Возмущали генералов также сведения о шокирующих выходках атамана, вроде принудительного налога на псковских купцов или выпуска фальшивых керенок.

В конце июня 1919 г. Н. Н. Юденич посетил Псков, повидался с Булак-Балаховичем, но до поры до времени никаких действий против него предпринимать не стал. По словам контрразведчика М. Н. Баркова, он охарактеризовал атамана следующим образом: «…С военной точки зрения, не более как преступник, но все же молодчина, и полезен в теперешней обстановке» [ 5 ].

«…Открытые симпатии генерала Балаховича к независимости Эстонии являются одной из причин его устранения»

Командующий Белой Западной армией Павел Рафаилович Бермонд-Авалов.

Во второй половине июня 1919 г. ситуация под Петроградом начала меняться не в пользу белых. 21 июня 7-я армия РККА перешла в наступление. В то время она представляла собой весьма внушительную силу: 57 500 бойцов, 449 орудий, 973 пулемета, 4 бронепоезда и 25 самолетов [ 6 ]. Под натиском красноармейцев белогвардейцы были вынуждены отойти за реку Луга.

В сложившейся ситуации белое командование стремилось укрепить тылы, а потому оно все с большим недоверием и подозрением присматривалось к Булак-Балаховичу. 17 июля 1918 г. весь псковский район был передан в подчинение генералу Е. К. Арсеньеву. Атамана «в утешение» произвели в генерал-майоры и назначили командиром дивизии.

Однако Булак-Балахович вовсе не собирался расставаться с ролью полновластного владыки Пскова. Более того, совместно с Н. Н. Ивановым он стал разрабатывать удивительные планы создания независимой Псковской республики под протекторатом Эстонии. При всей своей оригинальности подобный замысел вовсе не был бессмысленным бредом. В конце июля того же 1919 г. бывший офицер российской гвардии Г. Е. Эльвенгрен, вторгшись на советскую территорию с группой финских добровольцев, попытался создать в районе села Лемболово (ныне на территории Всеволожского района Ленинградской области) независимое Ингерманландское государство. А коль скоро существует «свободная Ингрия», почему бы не появиться суверенному Псковскому государству? Впрочем, псковские «отцы города», голова Ф. Г. Эйшинский и председатель земской управы П. А. Богданов встретили данный план без энтузиазма.

Тем временем в высшем руководстве Белого движения разгорелась яростная борьба, связанная с созданием Северо-Западного российского правительства. Только вмешательство английских представителей заставило противоборствующие группировки смирить амбиции и пойти на компромисс. 12 августа начало действовать правительство под председательством С. Г. Лианозова. Н. Н. Юденич получил пост военного министра. А. П. Родзянко остался главнокомандующим. В правительство вошли также Н. Н. Иванов (министр общественных работ), псковский городской голова Ф. Г. Эйшинский (министр продовольствия) и др.

Создание правительства придало белому движению на Северо-Западе некую легитимность, облегчило решение политических, социальных, экономических проблем. Тем не менее, положение армии оставалось очень нелегким. Отступление начала августа 1919 г. подорвало боевой дух белогвардейцев, посеяло среди них разочарование и апатию. Ощущалась острая нехватка обмундирование, продовольствия, медикаментов, денежных средств. Прецеденты неповиновения начальству, самоволие отдельных командиров в такой ситуации стали особенно опасны.

Юденич решил покончить с «атаманщиной» в лице Булак-Балаховича одним решительным ударом. 22 августа 1919 г. он направил в Псков крупный экспедиционный отряд под командованием Б. С. Пермикина (в то время уже полковника), который на следующее же утро вошел в Псков. Сразу было арестовано десять офицеров из окружения «батьки». Одного из наиболее близких его помощников, некоего Стоякина, застрелили. С. Н. Булак-Балахович укрылся в расположении штаба 5-го эстонского полка. Расценив подобные действия как дезертирство, Юденич исключил его из списков армии.

Большая часть кадрового офицерства встретила новость об устранении атамана либо с удовольствием, либо равнодушно. Зато крайнее возмущение выразило эстонское командование. Начальник штаба эстонской армии полковник И. Г. Соотс заявил: «…Открытые симпатии генерала Балаховича к независимости Эстонии являются одной из причин его устранения» [ 7 ].

Низвержение «батьки» совпало с началом наступления 15-й Красной армии на псковском направлении, начавшемся 16 августа 1919 г. Ею командовал выпускник Академии Генерального штаба Август Иванович Корк, эстонец по национальности. Сослуживцы отзывались о нем как об исключительном военачальнике. М. В. Фрунзе, например, писал, что А. И. Корк – «крупный военный работник с большим опытом и отличной теоретической подготовкой» [ 8 ].

Подступы к Пскову обороняла 2-я эстонская дивизия, солдаты которой в бой, мягко говоря, не рвались и начали самовольно покидать позиции. Немалую роль здесь сыграло то обстоятельство, что в авангарде красных наступали 2-й и 5-й коммунистические эстонские полки. 25 августа 1919 г. саперы 5-го полка навели плавучий мост через р. Череху.

Оценив ситуацию, Юденич приказал русским частям покинуть город. Началась поспешная эвакуация. Многие беженцы, консулы Латвии и Эстонии, а также представители Датского Красного Креста, спаслись на борту кораблей Эстонской Чудской флотилии. Последней, в ночь на 26 августа, Псков покинула канонерская лодка «Ахти» (в далеком прошлом – гражданское судно «Ольга»), которая увела с собой плавучий мост.

Утром в Псков вступили красные части.

«Управление армией вышло из рук командования, части отходили по линии наименьшего сопротивления к Петрограду»

Относительно легкая сдача белыми Пскова объясняется тем, что командование Северо-Западной армии в то время сосредоточило все свои усилия на подготовке наступления, целью которого был Петроград. Ее командование интенсивно наращивало силы. На подконтрольной территории России, в Латвии, Эстонии, Литве, Финляндии, Польше были открыты вербовочные бюро. Однако Н. Н. Юденич не надеялся на одних добровольцев. Была объявлена мобилизация мужчин от 19 до 45 лет, активно набирались на службу пленные красноармейцы.

Северо-Западному правительству удалось также получить значительную военно-материальную помощь от стран Антанты, в первую очередь – от Великобритании. Однако британцев крайне раздражали сохранившиеся контакты белогвардейцев с немцами. Осознавая свою силу, в выражениях они не стеснялись. 4 августа генерал Г. Гоф направил Юденичу письмо, в котором отчитывал русского военачальника, словно мальчишку, называл русских офицеров, ждавших подмоги от Германии, «тупоумными» и «дураками» [ 9 ].

Неудовольствие Гофа усиливало то обстоятельство, что, одновременно с Северо-Западной армией, белогвардейцы начали формировать в Прибалтике еще одну, Западную, армию, в которую, наряду с русскими, активно вступали немцы. В ее составе, например, оказалась Железная дивизия Й. Бишофа и Немецкий легион, сформированный в августе 1919 г. из отдельных отрядов добровольцев (фрайкора). Британские газеты абсолютно серьезно пересказывали фантастические слухи, будто сам командующий немецкими войсками в Прибалтике Р. фон дер Гольц вступил в ряды русских белогвардейцев, принял православие, взял фамилию «Гольцов» и носит форму казачьего генерала [ 10 ].

Командиром Западной армии стал Павел Рафаилович Бермонд-Авалов. Современники отзывались о нем, как о человеке храбром, но чрезвычайно тщеславном и заносчивом. Формально Бермонд-Авалов признавал верховенство Н. Н. Юденича, но на деле его распоряжения зачастую игнорировал. Основания для подобного поведения имелись: численность Западной армии достигала 40 тысяч человек.

Военные силы самого Юденича выглядели гораздо скромнее. К началу октября 1919 г. Северо-Западная армия насчитывало всего около 20700 бойцов. Вести продолжительные боевые действия в такой ситуации было совершенно невозможно. Поэтому разработанный белыми штабистами план операции по захвату Петрограда, который получил кодовое название «Белый меч», целиком строился на идее массированного внезапного удара.

28 сентября 1919 г. 2-й корпус Северо-Западной армии, под командованием генерала Е. К. Арсеньева начал наступление, восточнее Псковского озера и нанес удар по левому флангу 7-й армии красных. Входившая в состав корпуса 4-я дивизия князя А. Н. Долгорукова стремительным броском захватила поселок Струги Белые (в настоящее время – Струги Красные. – Авт.). Советское командование ошибочно посчитало, что имеет дело с основными силами противника, которые стремятся захватить Псков. Началась срочная переброска на Псковское направление красных полков из-под Ямбурга.

Однако наступление 2-го корпуса было лишь отвлекающим маневром. 10 октября более мощный 1-й корпус графа А. П. Палена (2-я, 3-я, 5-я пехотные дивизии, Конно-Егерский полк) нанес удар в направлении Ямбург-Волосово-Гатчина и прорвал оборону красных в трех местах. Отступление частей 7-й армии РККА вскоре переросло в паническое бегство. Любопытно, что командовал армией в то время бывший полковник императорской армии С. Д. Харламов, но он сохранил верность советской власти и честно старался привести в порядок деморализованные войска.

12 октября входивший в состав 2-й дивизии белых Талабский полк, под началом Б. С. Пермикина, занял станцию Волосово. Здесь нелишне вспомнить, что полк этот вел начало от батальона, сформированного на Талабских островах в октябре 1918 г. Его ядро составили местные рыбаки, а также уроженцы различных псковских сел и деревень. Сражались они с удивительной стойкостью. Поэтому особенно циничным выглядит известный эпизод советского кинофильма «Мы из Кронштадта», в котором перепуганный солдатик белой армии, попав в плен к «революционным матросам» жалобно бормочет: «Мы псковские, мы псковские…». На деле, «псковские» дрались весьма решительно. Впрочем, в 1936 г., когда снимался фильм, об исторической правде заботились мало.

16 октября 5-я (Ливенская) дивизия белых под командованием К. И. Дыдорова овладела Красным Селом. К вечеру того же дня части 2-й и 3-й дивизий практически без боя вошли в Гатчину. Один из красных командиров 7-й армии с горечью писал: «Управление армией вышло из рук командования, части отходили по линии наименьшего сопротивления к Петрограду; связи в значении этого слова не существовало. Положение делалось катастрофическим, создавалась угроза самому Петрограду» [ 11 ].

21 октября белогвардейцы заняли Царское Село и Павловск. Этот успех, однако, стал последним. Советское командование спешно подтягивало свежие силы: части Красной армии, отряды курсантов, латышских стрелков, матросов, рабочих. Во главе потрепанной 7-й армии встал один из лучших красных «военспецов» - бывший генерал, выпускник Академии Генштаба Д. Н. Надежный.

Начались упорные бои, в ходе которых населенные пункты по несколько раз переходили из рук в руки. В этой ситуации значимой могла стать любая поддержка. К несчастью для Юденича, еще до начала боев за Петроград он лишился одного из наиболее сильных своих союзников. П. Р. Бермонд-Авалов вместо того, чтобы действовать совместно с командованием Северо-Западной армии, повел собственную игру. Свои войска он повел не на помощь Юденичу, а на Ригу. Официальным обоснованием этого решения стал лозунг «единой и неделимой России». О действительных мотивах действий Бермонд-Авалова немало спорили и современники, и историки. Одни считали его честолюбивым авантюристом, другие – искренним романтиком, третьи – провокатором, который выполнял заказ германских политиков.

8 октября 1919 г. Западная добровольная армия начала наступление на столицу Латвии. Взбешенный Юденич немедленно издал приказ, в котором полковник Бермонд-Авалов объявлялся изменником. Бои под Ригой приняли затяжной характер. Артиллерия Западной армии безжалостно молотила город тяжелыми снарядами, применялись снаряды с отравляющим газом, а также авиационные бомбардировки. Тем временем, главнокомандующий латвийской армией Д. Симансон умело и энергично подтягивал подкрепления. На помощь латвийской армии подошли два эстонских бронепоезда с десантными частями: в Таллинне хорошо понимали, что Бермонд-Авалов готовит им ту же участь, что и латышским соседям.

Исход противостояния решила, однако, позиция стран Антанты, которые встали на сторону Латвийского правительства. 15 октября находившаяся в Рижском заливе англо-французская эскадра открыла по позициям Западной армии мощный артиллерийский огонь. Все надежды на взятие Риги рухнули. В начале ноября, под давлением подошедших латышских войск, Бермонд-Авалов начал отступление. Сначала его отряды отошли к Митаве, а потом – на территорию Литвы. Немецкие солдаты и офицеры поступили под командование германских военачальников и были переправлены на родину. Западная армия перестала существовать.

Определенную помощь Юденичу оказали активные действия эстонской армии, но она решала в первую очередь собственные задачи. 17-18 октября эстонцы предприняли наступление в направлении Пскова, вышли к р. Великой, но затем были отброшены частями Красной армии. Неудачными оказались также их дальнейшие попытки овладеть Псковом. Под Петроград крупных контингентов И. Я. Лайдонер направлять не стал, ограничившись тщетной попыткой высадки десанта у форта «Красная Горка».

Красные, между тем, стремительно накапливали силы. Эшелоны шли к Петрограду со скоростью до 500 км. в сутки, что в условиях того времени являлось беспрецедентным фактом. 21 октября части 7-й армии перешли в контрнаступление. Под их давлением войска Юденича 23 октября 1919 г. оставили Царское Село, а 26 октября – Красное Село.

За отчаянной борьбой под Петроградом зорко наблюдали в Хельсинки. Финский маршал К. Г. Маннергейм уже в силу своей многолетней службы в российской армии не мог не сочувствовать белым. Однако многие финские политики подобных симпатий не разделяли и считали, что вмешиваться в «русские дела» не следует. Во всяком случае, чтобы побудить Финляндию к активным действиям, белогвардейцы должны были признать ее суверенитет. 27 октября Юденич направил «верховному правителю России» адмиралу А. В. Колчаку телеграмму, в которой уже не просил, а требовал сделать этот шаг, тем более, что de facto Финляндия давно обрела независимость. Однако Колчак, с упорством, достойным лучшего применения, отверг требование Юденича, собственноручно начертав на его послании: «Категорически заявляю, что ни при каких обстоятельствах я не дам со стороны своей заверения о признании независимости Финляндии…» [ 12 ]. Итог был закономерен. 5 ноября правительство Финляндии официально объявило о своем невмешательстве в борьбу на территории Росси.

В борьбу, правда, вмешались сторонники независимой Ингерманландии, но их силы были очень невелики. 21 октября отряды Г. Эльвенгрена атаковали позиции красных в районе Токсово, но уже три дня спустя им пришлось отступить.

Положение армии Юденича тем временем становилось все более тяжелым. 30 октября 1919 г. началось наступление 15-й армии красных под началом С. А. Меженинова (в прошлом также – царский офицер, капитан). 3 ноября измученные боями отряды белогвардейцев начали отходить на ямбургские и гдовские позиции, но удержаться на них белым не удалось. Пришлось отступать дальше, к эстонской границе.

Правительство Эстонии вовсе не стремилось размещать на своей территории крупные вооруженные формирования русских белогвардейцев, в которые, несмотря на недавний союз, представлялись таллиннским политикам угрозой суверенитету молодой державы. Поэтому через границу «северо-западников» пропускали небольшими группами, с изъятием всего оружия, в том числе – личного.

В дальнейшем на территории Эстонии солдаты и офицеры, а также последовавшие за ними гражданские лица, перенесли немало страданий: эпидемия тифа, голод, нехватка жилых помещений, пренебрежительное, а зачастую и враждебное отношение со стороны эстонских властей.

* * *

Вскоре после поражения войск Н. Н. Юденича под Петроградом, латвийское правительство К. Ульманиса заключило военный союз с Польшей. Польская армия генерала Э. Рыдз-Смиглы и подчиненные ему латвийские войска Я. Балодиса в начале января 1920 г. мощным ударом прорвали оборону советской армии в Восточной Латвии и захватили Даугавпилс. 14 января латвийские отряды заняли Пыталово, 21 января – Резекне, 26 января – Лудзу. Крайне напряженной оставалась ситуация на советско-финской границе.

Правительство Советской России сочло за благо заключить с соседями мир ценой территориальных уступок. В начале 1920 г. ее дипломаты подписали Тартуский мирный договор с Финляндией и Эстонией, Рижский мирный договор с Латвией. Именно тогда эстонцам достались правобережье р. Нарвы и Печорский район, Латвии – Пыталово, финнам – Петсамо и земли в непосредственной близости от Петрограда.

Белое движение на Северо-Западе России лишилось союзников и в организованном виде уже не возрождалось. Советская власть получила возможность сосредоточить силы для борьбы со своими противниками на Юге и Востоке страны, где огонь Гражданской войны пылал еще несколько лет.

Андрей МИХАЙЛОВ,
доктор исторических наук, Санкт-Петербург, специально для «Псковской губернии».

Эпилог читайте в следующем номере газеты.

 

1 Иностранная военная интервенция в Прибалтике. 1917-1920 гг. М., 1988. С. 157.

2 Ливен А. П. Становление отряда // Белая борьба на Северо-Западе России. М., 2003. С. 44.

3 Там же. С. 44-45.

4 Горн В. Л. Гражданская война в Северо-Западной России // Юденич под Петроградом. Из белых мемуаров. Л., 1927. С. 144.

5 Смолин А. В. Белое движение на Северо-Западе России (1918-1920 гг.). СПб., 1998. С. 219.

6 300 лет военной истории Санкт-Петербурга. Санкт-Петербург – военная столица, военно-научный и военно-промышленный центр страны. СПб., 2003. С. 234.

7 Смолин А. В. Белое движение на Северо-Западе России (1918-1920 гг. ). СПб., 1998. С. 219.

8 Минаков С. Т. Советская военная элита 20-х годов. Орел, 2000. С. 38.

9 Письмо генерала Гофа – генералу Юденичу от 4 августа 1919 г. // Архив русской революции. Т. 1. Берлин, 1921. С. 307.

10 Жарский А. П. Влияние германских оккупационных войск на развитие ситуации в Прибалтике в 1917-1919 гг. // Экономические интересы государств на Севере Европы и в Балтийском регионе, их влияние на военно-политические отношения Российской Федерации с сопредельными государствами. История и современность. СПб., 2008. С. 26.

11 Смолин А. В. Белое движение на Северо-Западе России (1918-1920 гг. ). СПб., 1998. С. 357.

12 ГАРФ. Ф. 200. Оп. 1. Д. 325. Л. 84.