Сурковая действительность

Сегодня в каждом заштатном российском городке найдется свой Сурков

«В администрации у Президента имеется особенный чиновник, исполняющий всего одну, зато очень почётную и хлопотливую обязанность, – нощно и денно крепко задумываться и тщательно раздумывать о Константинопыле и его обывателях».
Натан Дубовицкий, «Машинка и Велик, или Упрощение Дублина».

Сурков никуда не уходил. Он здесь. Хорошо, что не всюду, но дух его не выветрился. Изысканный парфюм, который почти отбивает запах гниения.

Плюс хитроватый прищур, глумливая улыбочка, невозможность утаить чувство превосходства…

Владислав Сурков (в центре), Василий Якеменко (слева) и активистка движения «Наши» на фоне портретов Дмитрия Медведева и Владимира Путина: «Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок. С. В. Ю.» (татуировка на плече активистки движения «Наши»).

В 23 года, недоучившись, Владислав Сурков бросил Московский институт культуры – факультет режиссуры массовых театрализованных представлений.

Однако, расставшись с факультетом, он совсем не думал расставаться с режиссурой массовых театрализованных представлений.

Всё, чем он потом занимался – в рекламном бизнесе, в банке «Менатеп», на ОРТ, в администрации президента, в правительстве – как раз и есть представления. Более-менее массовые и, безусловно, театрализованные.

Во время правления Путина и Медведева Сурков, занимаясь внутренней политикой, неплохо освоил нехитрое, но важное театральное ремесло: пускание пыли в глаза.

Очень часто это была «константинопыль», со временем превратившаяся в «нано-костантинопыль».

Константинопыль возникает в романе Натана Дубовицкого «Машинка и Велик».

Слишком часто Владиславу Суркову приписывают авторство этого романа, чтобы от этого отмахнуться.

Вполне возможно, Сурков действительно имеет прямое отношение к Натану Дубовицкому. У того всё – не всерьёз, всё – игра, вернее – глумление.

«Город назвался Константинопыль, поскольку пыли этой нашёл какое-то таинственное и наиважнейшее применение академик Константинов».

Планета Суркова – плоская, как виниловый диск, и покоится всего на двух китах.

Первый кит: всё поддается манипулированию. Если дозы не хватает, то надо её увеличить. Только и всего.

Нет таких крепостей, которые нельзя было оболгать и подкупить. Смешать с грязью.

Нет такого чёрного кобеля, которого нельзя отмыть добела.

Второй кит: непомерное чувство собственного превосходства. Осознание того, что червяки ползают, а соколы летают. Соколы – посвящены в то, что другим недоступно. Им с высоты птичьего полета явлен высший смысл, они познали высшую справедливость.

И эта высшая справедливость в том, что богоизбранным доступно то, чего большинство недостойно.

Сегодня в каждом заштатном российском городке найдется свой Сурков. Именно по этой причине Сурков никуда не уходил.

Ушел всего лишь Натан Дубовицкий – чтобы показать еще одну фигу в кармане, в смысле – написать еще одну книгу в свойственном ему стиле: «Жена Человечникова Человечникова любила и во всём поддерживала, но намедни не выдержала и стала выговаривать: «А у сержанта фон Павелецца мерседес. А Нинка Акипова детей в Швейцарию учиться отправила. А муж её самым глупым из твоих замов был, ты сам говорил….».

Постмодернистская карьера Суркова делалась на наших глазах.

Вот он в окружении Ходорковского. Вот в окружении Березовского. Вот он с Путиным, вот он с Медведевым…

Он с тем, с кем выгодно иметь дело в данный момент.

Прежде всего, не книги он пишет, а оперы, точнее – то, что называется итальянским словом «пастиш» (pasticco) – опера, составленная из кусков других опер.

Российская политическая ткань соткана из всего, что попадается под руку. [ 1]

Нет ничего проще, чем скрестить монархизм и социализм, либерализм и нацизм.

Совсем не надо подгонять одно к другому. Всё беспорядочно сбрасывается в общую кучу.

Получается свальный грех.

Сурков похож не на солокола, а на птицу лирохвост [ 2], способную красиво распушить хвост, а, главное, умеющую имитировать всевозможные звуки, подражая чему угодно – хоть желтоухому траурному какаду, хоть золотому свистуну.

Лирохвост может почти всё. Он способен сымитировать всё, что услышал: звуки флейты и отбойного молотка, звуки бензопилы, гидравлического подъёмника, затвора фотоаппарата, шагов лесоруба…

«Названные братья» Рамзан Кадыров и Владислав Сурков на дружеском отдыхе в Чечне.

Лирохвост – мастер поппури.

Постмодернистский принцип «ничто не живо, ничто не свято» до определенного времени действует безотказно.

Умение вовремя менять голос и переходить в нужный стан – требует острого чутья.

Названный брат Владислава Суркова Рамзан Кадыров поступал точно так же: в первую чеченскую кампанию воевал против федеральных войск, во вторую – «за». Такой прагматический подход позволил ему, не без помощи Суркова, стать Героем России.

Как пела группа Sparks в песне «Propaganda»:

Ну, что солдатик – проедемся по ушам –
Пропаганда, пропаганда…

Чем сомнительнее идея, которую надо «навесить на уши» «солдатиков», тем интереснее работа.

Продать залежалый товар – чем не подвиг?

Считается, что постмодернизм — это констатация того, что новую знаковую систему создать невозможно, а, следовательно, на этом следует успокоиться.

Так называемый консерватизм путинского режима во многом основан на том, что якобы ничего нового создать невозможно, и поэтому надо воссоздавать то, что было. ГТО, ДОСААФ, казачьи патрули, православие, самодержавие, народность…

Извлекать из старого сундука «ценности», а точнее – имитировать то, что утрачено.

Форма – похожа, а внутри – пустота, и это совсем не великая пустота.

Как заявил Рамзан Кадыров сразу после отставки Суркова: «Он по-прежнему останется моим названным братом. Я ему сегодня позвонил и пригласил приехать в Чеченскую Республику отдохнуть».

Сурков приехал в Чечню 18 мая 2013 года.

Рано отдыхать, Рамзан Ахматович. В России еще остались неизгаженные места.

* * *

В wiki-романе «Машинка и Велик», написанном в соавторстве с читателями, один из героев заманивает мальчика Велика в погреб, открывает ему банку маринованных грибов и банку смородинового варенья, и говорит: «Ешь когда захочешь, вода вот в бутылках, две штуки, много не пей, в туалет ходи вон туда, за бочку с капустой, будет темно, но ты сиди тихо, а то убью».

Велик начинает плакать, и тогда его начинают бить. И бьют каждый день – «чтоб не плакал».

Перед нами – идеальная сурковская действительность, она же – суверенная демократия. С голоду умереть трудно, во всяком случае – если сидеть тихо.

Идеальный мир.

Мечта, покрытая «константинопылью».

Осталось включить пылесос.

Алексей СЕМЁНОВ

1 См.: А. Семёнов. Чувство стыда// «ПГ», № 10 (632) от 13-19 марта 2013 г.

2 Лирохвосты, или птицы-лиры (лат. Menuridae) — семейство птиц отряда воробьиных. Включает в себя два вида обитающих на земле австралийских птиц. Лирохвосты считаются национальными австралийскими птицами, несмотря на то, что в естественной среде обитания они встречаются редко. Лирохвосты также хорошо известны из-за поразительной красоты своего огромного хвоста у мужской особи птицы — ими можно полюбоваться, когда она раскрывает хвост для демонстрации или при ухаживании.