Математика - враг избиркома

Теория вероятности пеленгует «административный ресурс»

О том, что результаты тех или иных выборов подтасованы, говорят часто. И не без оснований. Ведь ситуация, когда, скажем, действующий губернатор или мэр, проигрывая по результатам опросов, в итоге выигрывает 2—3% — причем за счет тех участков, где не было наблюдателей оппозиции, - не может не вызывать сомнений. Между тем эту картину мы наблюдаем на многих выборах, которые в эпоху «вертикали» все чаще превращаются в игру с заранее известным результатом.

Проигравшие пожимают плечами и говорят, что против «административного ресурса» не попрешь - бороться с ним законными методами почти бесполезно. Речь - не о том «ресурсе», который сводится к использованию подконтрольных власти СМИ, привлечению дворников к зачистке территории от агиток конкурентов и раздаче указаний коллективам школ, поликлиник и жилищных служб. Речь - о наиболее вопиющем (но и наиболее эффективном) способе использования служебного положения: прямом вмешательстве в процесс голосования и подсчета голосов. Этот способ уголовно наказуем, но судов, как правило, не бывает, поскольку все происходит тайно и свидетелей нет.

Но все же свидетелей (а вернее - свидетельства) найти можно. Если вспомнить, что на дворе XXI век и существует математическая статистика. Которая, несмотря на кажущуюся неуловимость «админи-стративного ресурса», может схватить за хвост «черную кошку в темной комнате»...

Занимаясь этим вопросом специально, доцент Петербургского политеха (СПбГТУ) Евгений Миронов проанализировал результаты недавних выборов в Псковское областное собрание. Как считает Миронов, ему удалось «взять с поличным» пресловутый «административный ресурс», использованный двумя типичными способами.

Первый из них уменьшает число голосов за «ненужного» кандидата. Для этого бюллетени, в которых избиратели отдали за него голоса, умышленно превращаются в испорченные: члены комиссии просто ставят на них еще одну «галочку» в любой графе — «за» кого-то или в графе «против всех».

Второй способ увеличивает число голосов за «нужного» кандидата. Он применяется, когда представители избиркома выезжают с урнами в мелкие населенные пункты, где не созданы стационарные избирательные участки. Там они сами заполняют бюллетени или «ненавязчиво» объясняют избирателям (как правило, пожилым), за кого надо голосовать. При этом в машине, которая объезжает с урнами деревни, почему-то не оказывается мест для наблюдателей, и процесс протекает при полной свободе рук избирательной комиссии.

Доказать все описанное в суде крайне трудно - для этого члены комиссий, совершающие подлог, должны свидетельствовать против себя, чего они по Конституции делать не обязаны. И тут на помощь приходит теория вероятности...

- Поведение людей, в том числе на выборах, подвержено статистическим закономерностям, - говорит Миронов. - И если эти закономерности в одном округе серьезно отличаются от других, значит, скорее всего, в этом округе имело место целенаправленное вмешательство в процесс голосования. Теория позволяет точно оценить вероятность того, насколько случайным было обнаруженное отклонение. И если эта вероятность ничтожна - значит, мы имели дело с такой «случайностью», которая требует тщательной административной подготовки...

Начнем с умышленной порчи бюллетеней. Известно, что какая-то их часть всегда оказывается испорченной в силу случайных обстоятельств. Но доля их удивительно устойчива для всех выборов, проведенных в последние годы, и редко превышает 2-3%. Так, на выборах Госдумы и в 1995-м, и в 1999 годах процент испорченных бюллетеней практически совпал (1,9%).

Проверить, как обстоят дела с этим методом использования «административного ресурса» на примере псковских выборов, было несложно: все данные есть в Интернете. Проанализировав их, Миронов рассчитал, что в среднем по области число испорченных бюллетеней составляло 380 штук на округ, или 3,5%, что уже странно. Дальнейшее изучение вопроса показало, что в одном из округов, а именно в десятом, картина еще более интересная: 845 испорченных бюллетеней, 6,1 % от общего числа. Конечно, можно предположить, что в округе живут особо непонятливые избиратели. Но если не делать таких, нелестных для них, предположений, то придется поверить статистике, которая говорит: вероятность такого события - примерно одна шестнадцатитысячная, менее одной сотой процента. То есть вероятность того, что в 10-м округе имела место умышленная порча бюллетеней, составляет 99,994%.

Миронов продолжил анализ, чтобы выяснить, в чью пользу могли совершаться подобные «чудеса». Он посмотрел, а что происходило в том же округе в выездных комиссиях. Расчеты показали: для одного из кандидатов процент поданных за него голосов удивительным образом растет при увеличении числа бюллетеней в переносных ящиках! То есть «на выезде» за него голосовали гораздо активнее. Этот кандидат набрал в итоге 32,2% голосов. Но на тех участках, где бюллетени, извлеченные из переносных урн, составили менее трети от общего числа, он получил лишь 20% голосов. Там же, где «переносных» бюллетеней было более 60% от общего числа (что само по себе вызывает вопросы), оказалось 53% голосов за «чудесного кандидата». Чем, кроме применения «административного ресурса», можно это объяснить?

Имя этого кандидата, «поборовшего статистику», - Владимир Яников. Конечно, захотелось узнать, кто же этот «народный герой». Выяснилось, что результат г-на Яникова не совсем случаен, а предыстория такова.

Кандидат Алексей Большаков, баллотировавшийся по 10-му округу, лидировал в течение всей предвыборной гонки, имел очевидное преимущество, не раз подтвержденное социологическими опросами, но в итоге проиграл Яникову около 250 голосов (менее 2%). Причем проблемы у Большакова начались с самого начала выборов (об этом в марте писала «ОГ»). Вначале его под предлогом убийства посадили в СИЗО, где, продержав неделю, вынуждены были выпустить, поскольку абсурдность обвинений была очевидна. Однако этим «случайные» несчастья не закончились. Сразу же после освобождения избирательная комиссия снимает Большакова с регистрации. Через 5 дней суд восстанавливает его. В последний день агитации избирком снова снимает его с регистрации. Но в субботу перед голосованием суд снова восстанавливает Большакова. А на выборах - побеждает Яников...

Победитель же, как выясняется, работал заместителем главы администрации Псковского района. Его администрация всеми силами и поддерживала - до такой степени, что глава администрации взял отпуск за свой счет и лично агитировал жителей голосовать за своего протеже. И, скорее всего, порадел коллеге в «работе» с выездными урнами. Да и про испытанный метод - порчу бюллетеней — не забыли. Вот и верь после этого в чудеса. Или в математическую статистику... Которая столь блестяще описала то, что потом выяснилось из анализа политической реальности.

Евгений Миронов выдвигает крамольную идею: внести такие изменения в избирательное законодательство, чтобы результаты выборов могли подвергаться статистическому аудиту. Инициировать его может любой кандидат, если у него есть подозрения в наличии фальсификации. И если аудит обнаружит отклонения, которые не могут быть случайными, то должна проводиться тщательная проверка бюллетеней. При этом может выясниться, что в испорченных бюллетенях сплошняком стоят галочки за «ненужного» кандидата и за кого-нибудь еще, при этом - сделанные разными чернилами. А это уже — основание для возбуждения уголовного дела за фальсификацию...

То, что происходит сейчас на российских выборах, вызывает ощущение бессилия и невозможности противостоять «административному ресурсу», как в описанном выше примере. Но, может быть, наличие метода, позволяющего обнаружить нарушения даже без свидетелей преступления, отобьет у желающих охоту играть не по правилам? Пока еще наши судьи не применяют статистику и прецедентов не было. Но, как известно, лиха беда начало...

Борис ВИШНЕВСКИЙ.
«Общая газета».